Письма Константина Батюшкова из фонда Президентской библиотеки позволяют «следить за всеми изгибами прекрасной души их автора»

«Это была одна из самых даровитых натур, когда-либо появлявшихся в области русской литературы, – пишет академик Я. Грот в посвящённой Константину Батюшкову статье, опубликованной в «Сборнике Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. Т. 43, [№ 1–4]» (1888). – Подобно Пушкину, Батюшков необыкновенно рано достиг высокого развития своих способностей и уже 14-летним мальчиком стал писать стихи… но зато после 1818 он уже почти ничего не писал. С 1819 года блестящий ум его начинает тускнеть, и вскоре огонь души, так ярко горевший в молодости его, совершенно погасает».

29 мая 2019 года исполняется 232 года со дня рождения поэта Константина Николаевича Батюшкова (1787–1855), ставшего предтечей Пушкина и поэтов его поколения, переводчика Тассо, Монтеня, автора сатирических сочинений и эпиграмм, участника трёх военных кампаний, в которых он проявил себя настоящим героем Отечества.

Родился будущий поэт в Вологде в старинной дворянской семье. В 8 лет он потерял мать, и эта утрата наложила неизгладимый горестный отпечаток на всю его оставшуюся жизнь. Будучи любимым племянником просвещённого попечителя Московского университета Михаила Никитича Муравьёва, Батюшков не по возрасту рано был введён в круг лучших литераторов своего времени и приобрёл дружбу таких незаурядных личностей, как Н. И. Карамзин, А. И. Тургенев, В. А. Жуковский, Н. И. Гнедич, И. А. Крылов и др. Молодого Батюшкова по-отечески любили в этом блестящем обществе.

Печататься он начал с 1805 года и уже через пару лет приступил к грандиозному труду – переводу поэмы итальянского поэта XVI века Торквато Тассо «Освобождённый Иерусалим». Отдельную главу в его жизни занимает эпистолярное творчество. Батюшков, будучи офицером, участвовал в заграничных походах, затем был приглашён на дипломатическую службу, нередко перемещался по Европе. «Большая часть его писем богата мыслями и сведениями о современной литературе и положением тогдашних дел, так что могут служить материалом для нашей общественной истории. Многие из этих писем оставались рассеянными в разных журналах и сборниках и только теперь явились в полном виде; мы теперь получили возможность следить за всеми изгибами прекрасной души их автора, за всеми его возвышенными стремлениями и неизбежными слабостями», – пишет Я. Грот в той же статье.

В стихотворении «Мои Пенаты. Послание Жуковскому и Вяземскому» Батюшков предстаёт со всеми присущими возрасту надеждами на лучшее будущее. Стихи казались исполненными радости, прославляющими безмятежное наслаждение жизнью, ведь, начитавшись в юности Руссо, Монтеня, Парни, Константин причислял себя к истинным эпикурейцам.

«Таков был Батюшков в самую светлую пору своей жизни, когда в свои 24 года он своими дарованиями обратил на себя внимание лучших своих современников и на него стали смотреть как на одну из блестящих надежд русской словесности, – пишет главный биограф поэта, составитель полного собрания его сочинений Леонид Майков в исследовании «Батюшков, его жизнь и сочинения» (1887). – Его любили и ценили все знавшие; всех строже судил себя он сам: черта, ярко свидетельствующая в его пользу и достойная глубокого уважения».

Батюшков совершенно естественно вошёл в знаменитое Арзамасское общество и как один из видных его представителей получил прозвище Ахилла. Его соратники особенно приветствовали сатирическое направление в поэзии Батюшкова, который, не щадя авторитетов, описывал их уязвимые стороны, Так, например, про баснописца Крылова, любившего поесть, он написал: «Крылов, забыв житейско горе, / Пошёл обедать прямо в рай». Это было время метких, как стрелы, эпиграмм, быстро расходившихся по обеим столицам.

Не имея склонности к военной службе и повинуясь только чувству долга, Батюшков в 1812 году отправился на войну с Наполеоном, где был тяжело ранен. До того поэт участвовал в Финской кампании 1809 года, а после изгнания Наполеона из России – в заграничных походах русской армии. «Человек мысли более, чем практической деятельности, он и не искал практического дела, – писал упоминавшийся выше Леонид Майков в исследовании «Батюшков, его жизнь и сочинения» (1887), – поэт, он всего более любил ту созерцательную жизнь, которая по преимуществу питает творчество. Но, увлечённый событиями своего времени, он не мог не стать в ряды русского войска в эпоху героической войны с Наполеоном и честно исполнить долг в своей скромной военной роли».

Однако столкновение с реалиями Отечественной войны 1812 года произвело в сознании поэта полный переворот. «Ужасные поступки… французов в Москве и в её окрестностях… вовсе расстроили мою маленькую философию и поссорили меня с человечеством», — признавался он в одном из писем своему литературному собрату.

Цикл батюшковских элегий 1815 года открывается горькой жалобой: «Я чувствую, мой дар в поэзии погас…»; он пытается найти утешения в вере. Судьбу всякого поэта Батюшков теперь воспринимает как трагическую. На глазах друзей сильно изменился характер и душевный настрой поэта: «Прежде в нём было много живости и весёлой насмешливости; теперь стал тих, задумчив и молчалив; эпиграммы, на которые он был неистощим во время оно, уже не лились с его пера». Его приняли, наконец, в Общество любителей словесности, послали по протекции Тургенева на службу в Неаполь – город, в который он стремился много лет. «Но не такова была неустойчивая, вечно тревожная натура Батюшкова, всегда чего-то ищущая и ни в чём не находившая удовлетворения». Он пишет Тургеневу: «Я знаю Италию, не побывав в ней. Там не найду счастия: его нигде нет; уверен даже, что буду грустить о снегах родины и о людях мне драгоценных».

Надежды Батюшкова, что климат Италии пойдёт ему на пользу, не сбылись. С конца 1820 года стало проявляться тяжёлое нервное расстройство. Батюшков лечился в Германии, но это не помогло: нервная болезнь всё более переходила в стадию психического расстройства. Посетивший его однажды Пушкин написал потом свои знаменитые строки: «Не дай мне Бог сойти с ума! / Уж лучше посох и сума». К концу жизни состояние здоровья Батюшкова несколько улучшилось, но здравый рассудок так и не вернулся.

«Деятельность его изящного таланта была прервана не преждевременной кончиной, а тяжким недугом, поразившим его блестящие умственные способности: в этом недуге, почти без просветления, он провёл около половины своей семидесятилетней жизни», – писал Майков.

Скончался Батюшков 19 июля 1855 года в своём родовом гнезде в Вологде.